— Про гардероб и про семь часов мне уже говорили. — Игнат подошел к столу, сел на стул напротив доктора. — Я не простой посетитель. Я в чем-то ваш коллега, уважаемый Семен Аронович.
— Ошибаетесь, я не Семен Аронович, я его ассистент. — Голова в огромных очках развернулась так, что снова оказалась почти что в профиль к Игнату.
«Или он глух на одно ухо, или слеп на один глаз, — нашел объяснение маневрам головы ассистента Сергач. — Скорее всего у него проблемы с глазом, отсюда и зеркальные, непроницаемые очки. Однако не помешает на всякий случай говорить погромче».
— А Семен Аронович сегодня появится?
— Не кричите, я не глухой.
Хлопнула дверь. В зеркалах очков отразилась кожаная фигура того самого шоферюги из «Мерседеса».
— Вам обо мне звонили, — сказал шофер. — Можем ехать, Семен Ароныч.
— Я не Семен Ароныч. — Губы ассистента дрогнули, он улыбнулся. — Семен Ароныч будет позже. Выйди, обожди за дверью.
Шоферюга послушно вышел.
— Я вас, в чем-то коллега, перепутал с извозчиком. — Профиль ассистента улыбнулся еще шире. — Представьтесь, будьте любезны.
— В котором часу появится Семен Ароныч?
— Появится и сразу уйдет. Говорите со мной. Я веду прием в поликлинике, Семен Ароныч здесь иногда консультирует, в основном работает на вызовах. Я его ассистент, диспетчер и секретарь, от меня у Семена Ароновича секретов нет. Итак?
— А я руковожу фирмой «Альфхейм», может, слыхали про такую?
— Не доводилось. Судя по названию, вы занимаетесь чем-то германско-скандинавским?
— Лично я прорицаю по рунам. Впрочем, это неважно. Неважно, чем я занимаюсь, скорее наоборот — важно, чем я не занимаюсь. Один серьезный постоянный клиент попросил навести порчу, порчу на смерть. К сожалению, в фирме «Альфхейм» нет соответствующих специалистов, а отказывать просто так клиенту, готовому заплатить хорошие деньги, согласитесь, было бы глупо.
— И вы пришли к нам. — С обращенного к Игнату профиля исчезла улыбка. — Откуда вы взяли, что мы занимаемся порчей на смерть? Кто вам рассказал?
— Вы не поверите! Вы будете смеяться. Один старинный знакомец живет в районе Чистых Прудов, он приписан к вашей поликлинике. Здоровый парень, никогда не болеет, но нынешней зимой загрипповал, пошел за больничным и случайно забрел в ваш предбанник. Парень любознательный, вашу стенгазету досконально проштудировал, с народом в очереди потрепался. Между прочим, получается, ему наврали, сказали, дескать, прием ведет лично Семен Ароныч, фамилию я запамятовал.
— Семен Ароныч Альтшуллер. Ну и что?
— Как это «ну и что?»! Я ж говорю — знакомец процитировал заголовок вашей стенной газеты, мне запомнилось слово «убей», и я подумал — а вдруг Семен Ароныч умеет расправляться экстрасенсорными методами не только с болезнями, но и с носителями болезней? Жизнь сама по себе не что иное, как болезнь материи. Или я не прав? Человек вообще без болезней — мертвый человек, согласитесь. Но, ежели мои умозаключения кажутся вам оскорбительными, — Сергач встал со стула, — что ж, извините за беспокойство, я пойду...
— Присядьте-ка на минутку, будьте так любезны. Вы сможете привести вашего клиента сюда, ко мне?
— Значит, вы возьметесь?
— Я этого не говорил. Сначала приходите вместе с клиентом, побеседуем о том о сем, для начала втроем. Понадобится — подключим Семена Ароныча.
— А может, лучше вы ко мне, а? Интерьер у вас, не обижайтесь, постный до отрыжки. Мои богатенькие клиенты привыкли к магическому антуражу, к таинственным декорациям.
— Встретимся здесь для начала. Потребуется, устроим выездной маскарад со спецэффектами. Опыт имеется.
— О'кей. Тогда последнее. — Игнат помусолил пальцами воображаемые денежные купюры. — Мой финансовый интерес оговорим сразу, ладно? Сколько вы возьмете за порчу на смерть?
— Разве я обещал, что мы возьмемся наводить порчу? — улыбнулся безымянный ассистент. — Я сказал: приводите клиента, сами приходите. Для начала побеседуем о грехе, об искушении, о пути истинном, о всепрощении. Для начала. А дальше видно будет.
— Пардон, я не понял? Вы мне голову морочите или надо мной издеваетесь?
— Ни то, ни другое. Вы что же, надеялись, я вот так, запросто признаюсь незнакомому молодому человеку в нарушении десяти заповедей божьих и назову расценки экстрасенсорного киллера? Еще раз повторяю: приходите с клиентом, я с ним пообщаюсь, а дальше посмотрим.
Голова в зеркальных очках дернулась по-птичьи.
«Может, у него с глазами все в норме, может, у него с шеей проблемы? — подумал Игнат, поднимаясь с жесткого сиденья казенного стула. — Хотя какая разница? Одноглазый или кривошеий, один черт — скользкий змей».
— Можно я подожду в предбаннике Семена Ароныча?
— Семен Ароныч не общается с посетителями без рекомендации секретаря. Мы с вами обо всем договорились. Ежедневно, с восемнадцати и до закрытия поликлиники по рабочим дням я здесь, в кабинете. До свидания или же прощайте, вам решать. Позовите, будьте любезны, кто там в приемной согласно очереди... Игнат развернулся на каблуках, вышел. Переступил вальяжно вытянутые ноги в сапогах-"казаках", бросил небрежно через плечо:
— Самоубийцы, вперед по записи. Киллер ждет.
Сергач пошел прочь не оглядываясь, быстро-быстро лавируя между недомогающими завсегдатаями поликлиники, на ходу застегивая куртку, поднимая капюшон. Помог в душном тамбуре древней старушке, придержал тяжелую для нее дверь. С огромным удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух, перепрыгнул через три ступеньки, засунул руку в карман, нащупал записку Архивариуса.
Адрес номер два сегодня недоступен — до Медведкова добираться ого-го сколько, по адресам к третьему, четвертому и восьмому надо бы успеть.
«Первый блин вышел комом. Блин! — думал Игнат, меряя широкими шагами параллели и меридианы переулков. — Семена Ароныча придется вычеркнуть из списка. Конечно, змий-ассистент и его шеф, старый шулер, грешат черными делами, но я обещал Протасовой выдать на сто процентов достоверную информацию, а не на девяносто девять, блин! Я сам виноват. Легенда ни к черту. Исполнители не любят посредников, а я, дурак, забыл сию нехитрую аксиому. Легенду придется менять. Отныне я сам заказчик. Я готов квартиру продать, душу заложить, лишь бы навести порчу на... На Семена Ароныча! Ха! Отличная идея, годится!»
Сергач трусцой пересек Чистопрудный бульвар, пробежал стометровку по улице Покровке, повернул налево, спустился с одного из семи мифических московских холмов. Следующий адрес разыскал, всего лишь единожды уточнив направление поисков у продавщицы в ларьке «Табак».
Жилой дом. Старый, позапрошлого века. На первом этаже магазины — «Продукты» и «Вина». Между витринами с колбасами и с бутылками, ниже уровня тротуара на шесть ступенек, маленькая железная дверь в стене. Ржавая дверь в подвал с нарисованным мелом крестом. В записке Архивариуса так и написано: «ЖЕЛЕЗНАЯ ДВЕРЬ С КРЕСТОМ», и далее чуть помельче: «ДОН МИГЕЛЬ, ЖРЕЦ ВУДУ». Возле дверного косяка кнопка электрического звонка. Зарешеченные мутные стекла подвальных бойниц светятся желтым, значит, в подвальчике точно есть кто-то, кроме крыс, кто-то двуногий.
Сергач надавил большим пальцем на кнопку звонка. Еще раз. И еще.
— Кто там? — глухой, еле слышный голос.
— Я к Мигелю.
Мерзко заскрипели проржавевшие дверные петли, дверь приоткрылась. Чуть-чуть.
— К Дону Мигелю? — переспросили из щели прокуренным мужским голосом, делая ударение на приставку «Дон».
— К Грандмастеру Дону Мигелю.
Дверь распахнулась. За порогом мужчина лет пятидесяти с длинными, частично заплетенными в косички, но в основном хаотично ниспадающими на голые плечи совершенно седыми волосами. Престарелый хиппи обнажен до пояса, застиранные джинсы с дырками на коленках, на босых ногах войлочные домашние тапочки. В руке у лохматого маленькая, выкрашенная в черный цвет церковная свечка. Лепесток огня освещает лицо с пегой щетиной и вязь причудливых татуировок вдоль и поперек, как ни странно, поджарого и мускулистого тела.